Глава 8


Как я уже говорил Джереми решил перейти в Ямаху только из-за меня. Хонда не дала мне разрешения участвовать в тестах, поскольку мой контракт истекал только 31 декабря 2003 года. Поэтому мы решили, что я останусь дома, а Джереми будет присутствовать на тестовых заездах, дабы лучше ознакомиться с новой техникой.
"В течении 20 лет он добивался успеха работая с Хондой. Поэтому он сможет понять без чьей-либо помощи что нужно Ямахи для победы" - подумал я. Несмотря на чрезмерный энтузиазм Джереми не мог скрыть тот факт, что нам предстоит провести серьёзную работу над байком.
В те времена Ямаха была далека от лидеров, и мы оба знали это. Мы хотели понять что ей не хватало.
"Джереми, ты понимаешь, что сейчас вся надежда только на тебя одного?"
"Не волнуйся. Я посмотрю как они работают и потом всё расскажу тебе".
Но я и не волновался. Каждый день я ждал от него новостей. Мы разговаривали с ним по телефону 2 раза в день. В последний день тестов в Сепанге он позвонил мне и сказал:
"Не волнуйся. Всё в порядке. Могу тебя уверить у Ямахи есть почти всё что тебе нужно".
Это были те самые слова, которые я так долго ждал.
"Отлично! Здорово! Расскажи всё, что ты знаешь о байке"
"Всё, что я тебе пока могу сказать - я осмотрел байк и обнаружил, что у него газ справа, сцепление - слева, переключатель передних тормозов справа..." - продолжал он в своей привычной манере. Типичный стиль Джереми. Обычное сухое чувство юмора. Мы оба рассмеялись.
" В конце концов Ямаха - это всего лишь обычный байк. Всё зависит от того, кто над ним будет работать, усовершенствовать и кто его пилотирует" - так он отозвался о новом мотике. И ведь действительно, через пару месяцев я лишний раз удостоверился, что Джереми в очередной раз был прав.
Вспоминая тот последний звонок с тестов мне показалось, что Джереми не был полностью откровенен со мной в отношении байка. Джереми старался смотреть на проблемы надев розовые очки, потому что он знал, что вместе мы сможем решить любую проблему. К тому же не было причин расстраиваться. И я осознавал поступок Джереми и ценил его, потому что я знал Джереми, я понимал, что таковой была его тактика: он действительно хотел внести в новую команду нотки оптимизма и позитива. Он знал, что с самого начала в команду необходимо внести уверенность и энтузиазм. И я полностью поддерживаю его, потому что это как ни как Джереми Бёрджесс. Его оружие - спокойствие, расслабленность, интуиция и положительный подход абсолютно ко всему. Вот, что приносило ему удачу в течение стольких лет. И мне очень нравится его подход, так как единственное, чего я не выношу, так это пессимизм, особенно если люди начинают паниковать. Люди, которые изначально отрицательно оценивают ситуацию, действительно выводят меня из себя. Джереми же в корне отличается от таких людей. Если в гонке что-либо пошло не так, то он анализирует ситуацию с положительной точки зрения. Джереми абсолютно не мечтатель и не романтик. Такое предположение было бы ошибочным. Просто во всём он ищет положительные моменты, и я полностью разделяю его взгляд на вещи. Вот почему Джереми и я так хорошо сработались, и наши труды действительно приносят свои плоды.
Когда я задумываюсь об умственных способностях, я всегда вспоминаю Гран-при Германии 2001 года. До сих пор я пытаюсь придерживаться этого жизненного примера. Другим тоже стоит взять этот пример во внимание.
Это был очень напряжённый момент в моей жизни. Тогда я финишировал 7-м на трассе Заксенринг. Бьяджи выиграл гонку, однако я всё ещё лидировал в общем зачёте, но теперь нас отделяли всего 10 очков. Я провёл гонку крайне плохо. После гонки я сел на ящики с запасными деталями опустил голову. Мой боевой дух был действительно низок. Вокруг меня собрались какие-то люди. Среди них были итальянские журналисты, которые напоминали мне хищников, и я знал, что для них я был раненым животным, на которого они в любую минуту могли накинуться и сделать это на глазах у всех. Они хотели взять у меня интервью, но я не был готов. У меня был свой взгляд на произошедшее, но я хотел оставить свои мысли при себе. Я поговорил с Джереми и мы решили сказать прессе, что нам придётся отложить интервью на некоторое время. Это был уже не первый раз, когда нам пришлось перенести интервью после гонки по схожим обстоятельствам, но в этот раз журналисты потеряли терпение и стали бросать нелепые высказывания.
"Отлично, теперь, когда у Валентино не удалась гонка, он не хочет разговаривать. Замечательно! Он "хороший" пример спортивного мастерства и спортивного духа!"
Когда они сказали это, я находился в паддоках. Я услышал их, так как нас разделяла тонкая стена. Я сидел на ящиках свесив ноги и облокотившись руками на колени. Я чувствовал себя ужасно. Я был очень расстроен, и в тоже время зол и раздражён. Тогда мне было 22 года, и я ездил всего второй сезон в классе 500сс. Ко мне подошёл Джереми и завязал разговор. Он стал анализировать гонку, пытаясь найти причины наших проблем, и затем подвёл итоги. Казалось, что он был в отличном настроении, и тогда я понял, что весь его анализ построен на оптимизме.
"Я не думаю, что сейчас подходящее время чтобы смотреть на вещи с оптимизмом" - сказал я.
Джереми улыбнулся. Вся эта ситуация казалась ему смешной, но не для меня. Я не принимаю поражений, я их не выношу. Очень часто я приходил в бешенство когда финишировал вторым. Только представьте что я чувствовал когда пришёл только седьмым!
"Послушай, тебе никогда не нравился этот трек" - сказал Джереми. "Мы только что вернулись с тестов восьмичасовой гонки "Сузука". Ты не хотел в ней участвовать, но Хонда тебя заставили. Именно поэтому ты приехал сюда не в настроении. Кроме того, ты прилетел сюда уставшим и совершенно без сил, не говоря уже о разнице во времени. Все эти факторы повлияли на твоё физическое состояние. Ты был в плохом настроении когда приехал сюда, что означает, что ты не был готов к гонке"
Слова Джереми заставили меня задуматься.
"Кроме того ты финишировал позади пяти Ямах. Такое вряд ли может когда-либо повториться" - добавил он. "Это говорит о том, что ситуация была необычной. Эта гонка не была такой, какой она на самом деле должна быть. Она была полной противоположностью нормальной гонке. Всё просто перевернулось с ног на голову. В реальности ситуация абсолютно другая. В реальном мире мы самые быстрые. Кроме того, мы всё ещё держим лидерство в общем зачёте. И у нас ещё есть 10 очков в запасе. 10 очков - это достаточно много. Так в чём же проблема?"
Я взглянул на проблему уже с другой стороны. "Пожалуй если у тебя именно такой подход к происходящему, то пожалуй ты прав...в чём проблема?" - сказал я. Я заново открыл в себе чувство юмора и всё потому, что я стал смотреть на вещи с его точки зрения, подходя к вещам с оптимизмом, и я понял, что такой способ мышления позволяет видеть мир в другом свете. Именно тогда я осознал, что оценивая ситуацию ты можешь смотреть на вещи с отрицательной или положительной точки зрения, и лучше выбрать второе. Именно это я и сделал.
Следующая гонка должна была пройти в Брно, Чехия. Несмотря на то, что между гонкой в Германии и гонкой в Чехии был месяц перерыва, я начал работать заранее, подумывая о том, что нам ещё предстоит сделать. До Гран-при Брно я участвовал в восьмичасовой гонке "Сузука" (которую я, кстати, выиграл).
Когда я вернулся из Японии, я попытался немного отдохнуть, но только уж совсем немного, потому что мне то и дело приходилось в течение целого месяца читать колонки, в которых говорилось, что Бьяджи "сделает" меня... 10 очков - это ничто, и что в этот раз он обязательно преподнесёт мне урок.
Кроме того, Брно - любимая трасса Бьяджи. Он неоднократно выигрывал на ней. Вот почему многие стали предполагать, что Макс поведёт агрессивную гонку, в то время как я останусь в обороне. Но такие слухи только обострили ситуацию, написав новую главу в наших непростых отношениях с Бьяджи.
До этого неизвестная группа людей из города, располагающегося неподалёку от Тавуллии создала Фан-клуб Макса Бьяджи в отместку моему. Всё это - часть игры.
Я старался особо не выделяться в Брно, по крайней мере сначала. На пресс-конференции в среду я пытался оставаться хладнокровным и неприметным. Я предоставил другим возможность говорить. Я надел солнечные очки и абстрагировался от всего, хотя сидел по соседству с Бьяджи.
"Мы никогда не видели тебя таким грустным" - сказал мне кто-то из журналистов. "Ты производишь впечатление сурового человека. Ты что-то напрягает?"
"Нет. Я такой просто потому, что мне не нравится находиться в такой компании" - ответил я. Все поняли о ком именно я говорил.
В четверг Бьяджи захватил лидерство на тестах, в то время как я был только седьмым, позади него на целых 1,5 секунды. В субботу он выиграл поул-позишн. Я же оказался вторым, но на этот раз он опередил меня всего на 0,1 секунды. Бьяджи хорошо стартовал и пытался было уйти в отрыв. Но не тут-то было. На этот раз я сразу же начал вести острую гонку, что для меня необычно, так как я всегда "просыпал" старт. Первая половина гонки шла прям как по написанному. Макс пытался оторваться, но я не позволял ему это делать. Только он увеличит отрыв, как я его тут же догоняю. Эта гонка чем-то напомнила гонку на трассе Уэлком. У нас у обоих были хорошие шансы заполучить титул. На треке была одна точка при выходе из шиканы, где Макс постоянно оборачивался, чтобы увидеть как далеко он от меня оторвался. Поэтому, как только мы приближались к этой шикане, я старался подъехать к нему на столько близко, на сколько это только было возможно. И каждый раз, как только он оборачивался, я снимал левую руку с ручки сцепления и махал ему вслед. Таким образом я говорил ему, что я преследую его, и рано или поздно атакую.
Мы выжимали из наших двухколесных "друзей" буквально всё возможное. В конце концов Макс перестарался и упал. Казалось, что он падал как при замедленной съёмке. Ничего подобного не бывает в классе 500сс. Было такое ощущение, что его байк просто решил "лечь" на асфальт. Я был на эмоциях и не осознавал, или возможно не хотел осознавать тот факт, что Бьяджи всё-таки упал. Я на столько увлёкся идеей обогнать его, что когда он упал, я даже расстроился.
"Может всё ещё образуется, надо немного подождать" - сказал я про себя. Но на следующем круге я увидел следы его падения.
"Невероятно, он действительно упал!" - подумал я. Ещё перед гонкой я подошёл к Джереми со словами: "Предположим, если Макс выигрывает, а я прихожу вторым, то он сократит разрыв на 5 очков, и за мной ещё останется преимущество в 5 очков за несколько гонок до окончания чемпионата. Это означает только одно - нам еще есть за что бороться.
Но благодаря Джереми мне удалось забыть обо всех неприятностях, которые меня преследовали на гонке в Заксенринге. Победа в тяжёлой восьмичасовой гонке "Сузука" и беседа с Джереми - всё это вместе взятое произвело на меня положительный эффект. Да и вообще такой жизненный подход Джереми повлиял на всю команду Ямахи ещё со дня тестов, когда он только приехал в Сепанг в ноябре 2003.
Оглядываясь назад, я предполагал, что он заведёт разговор о проблемах, связанных с новым байком (которых было более чем предостаточно). По правде говоря, когда я услышал по телефону Джереми, я ожидал, что он будет "опускать" байк, а не расхваливать его. Я думал, что он скажет что-то типа "четырём цилиндрам не хватает мощности, на этом байке очень быстро изнашиваются шины, нам необходимо сменить шасси...". Я ожидал, что он скажет что-то подобное. Тем более, как я позже узнал, на практике всё это оказалось правдой (однако в телефонном разговоре Джереми ни слова не сказал об этом).
Я также ценю, что Джереми всегда и за всё берёт на себя ответственность. Иногда, когда вся команда обсуждает недостатки байка, я замечаю, что Джереми перестаёт нас слушать. Он может кивнуть тебе в ответ, при этом полностью находясь в своих мыслях. Он полностью "уходит в себя", пытаясь разобраться в настройках байка. В такой момент я могу сказать о чём он думает. Мне достаточно только посмотреть на него. Тоже самое может сделать и Джереми. Мы понимаем друг друга буквально с полуслова. Мы можем передать наши мысли одним выражением лица. Но когда нам необходимо сказать что-либо важное, то мы общаемся на английском. У нас не было другого выбора, нам пришлось разговаривать именно на английском. "Ты должен хорошо владеть техническими терминами. А я попытаюсь выучить пару фраз по-итальянски" - именно такие слова сказал он мне, когда я пришёл в Хонду. Я вызубрил все технические термины на английском, но Джереми так и не выучил ни слова по-итальянски. Сначала он попробовал выучить пару слов, но все его попытки заговорить по-итальянски не привели бы ни к чему хорошему. Да и вообще он хорошо устроился: когда Джереми понял, что я выучил все термины, он осознал, что теперь итальянский ему не нужен - ни для работы, ни для семьи, да и вообще в жизни он ему не пригодится. Тогда он перестал его учить. Даже сейчас он не может сказать ни одного слова по-итальянски. Иногда я даже подшучиваю над ограниченностью его лингвистических способностей. И это единственное данное мне им обещание, которое он не сдержал. Но сказать честно, я тоже не хорош в английском. Меня иногда бывает сложно понять. А иногда я делаю грубые ошибки в языке. Однако в свою очередь Джереми не смеётся над моим ужасным английским, он просто старается понять, что я пытаюсь до него донести. Хотя я думаю, что про себя он усмехается надомной, так как он знает, что стоит ему посмеяться над моим произношением, как я тут же начну высмеивать его итальянский.
Пацаны из Ямахи тоже применили философию Джереми на деле. В своём кругу мы прозвали его "мудрецом". И когда я хочу сослаться на него, я говорю: "Как сказал мудрец..." Джереми еще ни разу не заставил меня в чём-либо усомниться, и это очень важно.
"У нас есть 2 года" - сказал я на момент прихода в Ямаху. "Очевидно, что выиграть в самый первый сезон просто невозможно. Но мы точно сделаем это на второй год". Он хмуро посмотрел на меня в недоразумении.
"Давайте приведём байк в порядок и уже возможно через 7 гонок мы на какое-то время возглавим чемпионат" - продолжил я превосходя все мои ожидания.
Джереми терпеливо слушал меня, и затем он сказал мне что он думает об этом.
"Конечно, мы можем поступить именно так. Но я думаю, что мы можем выиграть в первый же год".
"В первый же год?" - переспросил я с удивлением. На этот раз единственным, кто удивился этим словам был я. Я никогда не думал, что инженер может быть на столько четок и амбициозен в своих целях, особенно когда перед нами стоит практически невыполнимая задача.
"Да, сразу в первом же сезоне" - ответил он.
"Так! Остановимся здесь. Ну-ка поподробнее" - сказал я, так как я не мог поверить в то, что он говорил.
"Я никогда не начинал сезон зная, что мы не сможем выиграть чемпионский титул. Послушай, мы не можем совершить такую же ошибку как в 2000 году. Ты же помнишь какую ошибку мы тогда совершили?"
"Конечно помню" - ответил я с раздражением.
"Такого больше не должно повториться" - отметил Джереми. В далеком 2000 году мы действительно совершили огромную ошибку. С самого начала сезона мы не верили в свои силы. Тогда мы думали, что для нас титул был недосягаем. Это был первый год в королевском классе и первый год нашей совместной работы. Мне было 21 год. Мы пришли к выводу, что выиграть титул во время своего дебюта невозможно. И в конце сезона мы пожалели, что выбрали такую стратегию. Мы не выкладывались на полную. М еня отделяло от Кенни Робертса, чемпиона мира 2000 года, всего несколько очков.
Конечно, у него было преимущество в очках, но не надо забывать, что тогда передо мной не было цели побеждать в гонках. Я просто ездил и набирался опыта. И тем более я не задумывался о чемпионском титуле. Но по окончании сезона, посмотрев все гонки, мы осознали, что я всё-таки мог бы выиграть титул.
Напомнив о 2000 годе Джереми убедил меня, что мы должны уйти в оборону немедленно и не быть в роли догоняющих. Мы должны это сделать в первый же гонке первого года союза с Ямахой. Медленно, но уверенно Джереми убедил в этом всех остальных членов команды. Он нашёл подход к каждому и ему удалось мотивировать буквально всех. Он подобрал правильный ключик к каждому участнику проекта. И каков же результат? Мы усердно работали во время зимних тестов, и в результате нам удалось выиграть первую же гонку.
Во время зимних каникул я чувствовал себя спокойно и находился в расслабленном состоянии. Но постепенно я стал забывать об отдыхе. Мне натерпелось приступить к работе.
"Буквально только что из Японии прибыл контейнер с твоим байком. Джереми и команда вот-вот приступят к работе. Почему бы тебе не приехать в Монцу?" - предложил Бривио.
Нет смысла говорить какой тогда была моя реакция. Когда каникулы подошли к концу я упаковал чемоданы и отправился прямиком в Монцу. Туда я приехал с моими друзьями. Мы зашли в гараж и тогда я увидел Джереми за работой над моим новым байком. Невозможно передать словами какая там стояла атмосфера. Поражённый красотой Ямахи я подошёл к М1 и оседлал своего нового коня. (Известно, что все мотоциклы марки Ямаха отличаются своей красотой. Но на этот раз это был мой М1! Но он отличался от других Ямах, в нём была другая красота. Но не смотря на это я знал, что нам предстоит сильно его модифицировать) Я мгновенно вцепился за рукоятки, подёргал тормозной рычаг, прочувствовал всю посадку. Всю эту процедуру я всегда выполнял, как только хотелось слиться с байком. Но в этот раз в комнате воцарила тишина. Все мигом перестали заниматься своими делами. Все стояли как вкопанные и внимательно следили за каждым моим жестом.
Я попросил изменить кое-что в байке и немного приподнять тормозной рычаг. Затем я продолжил сидеть на нем абсолютно молча, в полной тишине. Только я и мой байк. Мой М1. Когда же я слез с него все ожидали, что я что-то скажу. Я подождал пару секунд, осмотрел комнату и сказал: "Что ж, стоя посреди комнаты с этого места мотоцикл выглядит вполне ничего!" Сначала все молчали и не знали что им сказать, а потом раздался взрыв смеха.
Стремясь показать на сколько я был взволнован я согласился отправиться в Малайзию на день раньше запланированного. Обычно я появляюсь накануне тестов, иногда всего за ночь. Но я не смог больше ждать. Слишком велико было желание вновь увидеть новую Ямаху.
Как правило, на январских тестах присутствует не так уж много людей. Обычно в их число входит пара фотографов и журналистов. Когда ты заходишь в гоночный комплекс "Сепанг", ты чувствуешь себя совершенно одиноким. Ты можешь видеть только другие команды и больше никого. Иногда можно встретить немного людей у самого входа.
На этот раз на тесты съехались абсолютно все. Все журналисты следившие за всеми этапами чемпионата мира были здесь. Создавалось такое впечатление, что сейчас должен состояться очередной этап MotoGP, а не зимние тесты. Трибуны и зал были усыпаны зрителями и фотографами. На каждом углу тебя поджидали камеры и микрофоны. Всё это немного взбесило меня. Я не был готов к этому… только не накануне моих первых тестов. Мне совершенно не о чем было говорить на пресс-конференции. Я ничего не мог сказать о Ямахе, так как у меня ещё не было возможности обкатать её, кроме того я ничего не хотел говорить о Хонде, так как всё это уже осталось в прошлом, а я хотел думать только о будущем. Кроме того, у меня были шестинедельные каникулы, и за это время я успел отдохнуть как физически, так и морально от мира мотоспорта. Поэтому мне не о чем было говорить.
По сути, всего несколько дней тому назад я был удивлён услышав разговор между Бривио и Жибо. Мне казалось, что Бривио паникует и говорит какие-то безумные и глупые вещи: «Допуск на трассу будет закрыт для посторонних. Нам предоставят трек на 3 дня: субботу, воскресенье и понедельник. Мы закроем допуск в боксы. Даже допуск в комплекс будет ограничен. Таким образом, у нас будет больше уединения" Этот разговор весьма меня удивил. "О чём они вообще говорят?" – подумал я. "С чего вдруг они так все переполошились? Это же всего-навсего зимние тесты… На них никто не приходит…"
Но по приезду в Малайзию я понял, почему Бривио поднял такой кипишь. Проблему с итальянскими журналистами я уладил без особых проблем – просто решил никому не давать интервью. А затем я отправился в падок. На мне была одета чёрная рубашка, на левом кармане которой было написано всего одно слово "Yamaha". Обычно в подобных рубашках я сплю, так как они чем-то напоминают мне пижаму. На ногах у меня были одеты шлёпки. Я был одет в стиле кэжл, будто я собирался на пляж. Хотя в этом нет ничего удивительного, так как в Малайзии зимой очень жарко. Температура в тени равно 40 С.

Как только я зашёл в боксы сразу же засмотрелся на М1. Затем я взял стикеры, включая наклейку с номером 46, и стал обклеивать ими байк. Бривио заранее предупредил японских механиков (тех, с кем я ещё не был знаком), что им не стоит беспокоиться когда увидят меня рядом с байком. Я просто один из тех гонщиков кому необходимо побыть наедине с мотоциклом.
Стикиры я привёз из Италии, включая всеми известную наклейку "The Doctor", а также стикер с изображением моего пса Гвидо. Затем я попросил написать на японском языке "Go, Rossifumi!" (Вперёд Россифуми!)
Я взял себе этот ник ещё в 1994 году. Я сам его придумал объединив свою фамилию с именем известного японского гонщика Норифуми Абэ (Norifumi Abe). Этот ник также связан с моей давнейшей одержимостью мотоспортом. В те дни казалось, что единственное, чем я занимался – тратил время на размышления о мотоспорте и на просмотр гонок. Я всегда был таким, но в том 1994 году моя одержимость достигла апогеи. Для меня было вполне естественно смотреть одну и ту же гонку в повторе по 5 – 6 раз.
Однажды я проснулся на рассвете что бы посмотреть Гран-При Японии с трассы Сузука. И тогда меня поразил увайлд-кардовец Норифуми Абэ (также известный как Норик Абэ). Ему было 18 лет. Он гонял на Honda NSR 500. Его волосы были прямыми и длинными, что позволяло ему выглядеть как герой комиксов и мультфильмов. Но более того он гонял как сумасшедший. Он был бесстрашен. Я думаю, что в тот день он отгонял самую быструю гонку за всю его карьеру.
Сузука – необычный трек. Он непредсказуем, полон различных сюрпризов и интересен с технической точки зрения. По нему действительно интересно гонять, но только если ты до этого делал пару кругов. Необходимо знать каждый сантиметр трека, каждый поворот, каждую точку торможения, буквально каждую выбоину и впадину. Очевидно, что Абэ прекрасно знал эту трассу, так как он был очень быстрым, не говоря уже о том, что он был всего лишь увайлд-кардовцем.
Благодаря своему стилю пилотирования Норик выглядел крепким орешком. Он произвёл на меня такое впечатление, будто ехал свою последнюю гонку. Но ведь напротив, это была его ПЕРВАЯ гонка! Как на беду за три круга до финиша повело руль и он упал. Он гнал на столько быстро, что его байк с грохотом отбросило в отбойники по другую сторону трека. В любом случае для меня он остался героем. После этого в том 19994 году с апреля по июль я просыпался в 7 утра, дабы посмотреть в записи ту самую гонку на трассе Сузука. И так продолжалось почти каждое утро в течение двух месяцев. Сначала я смотрел гонку и только потом отправлялся в школу. Это было начало восхищения японскими гонщиками. Как я уже сказал на моём байке красуется надпись "Rossifumi gambatte!" , что по-японски означает "Вперёд Россифуми!" Раньше я дружил с Харушикой Аоки (Haruchika Aoki). Именно он разработал дизайн надписи "Rossifumi gambatte!”. И я всегда наклеиваю этот стикер на байк начиная с самой первой гонки в чемпионате мира. Я использовал его на всех байках, начиная с Априлии вплоть до Хонды и Ямахи.
Также я должен Вам рассказать о ещё одной наклейке – изображение моего пса Гвидо. Впервые я налепил её на байк в 2001 году перед пятничным тестами. После того как я её наклеил я стал побеждать в гонках, или хотя бы заканчивал впереди Бьяджи. Эта наклейка остаётся со мной по сей день. Но вернёмся к зимним тестам в Сепанге. В тот день 23 января 2004 я весь день провёл у байка. Я ушёл только когда уже стемнело. Только 2 человека остались допоздна в боксах – я и Бривио. Но у нас на то были разные причины. Я хотел провести как можно больше времени с новым мотоциклом, что бы лишний раз удостовериться, что с ним всё в порядке. Бривио остался потому что он не мог поверить своим глазам, что на Ямахе действительно наклеен номер 46. Он мечтал об этом в течение многих лет, и сделал всё возможное, чтобы воплотить мечту в жизнь.
"Я не сплю. Всё это действительно происходит на моих глазах" – то и дело повторял он.
На следующий день я намеренно не торопясь одел гоночный костюм, так как я знал, что этот день надолго останется в моей памяти. Когда я сел на М1 я ни капли не волновался. Единственное о чём я беспокоился – это как себя поведёт байк на треке.
Первый круг на М1 можно прировнять к незабываемому и волнующему событию. Намного волнующе может быть разве что поедание мороженого с новой подружкой, чем заниматься любовью с твоей давней девушкой. Под этой фразой я имею ввиду, что всё чем ты занимаешься с новой девушкой намного волнующе. В этот момент в тебе играют гормоны, сердце стучит с неимоверной скоростью. Тоже самое и с байком. Медленный круг на новом мотоцикле намного завораживающий чем быстрый круг в гонке на старом, который ты знаешь вдоль и поперёк. Такое чувство у меня было с новым байком в Сепанге. Но уже на втором круге мне пришлось выжимать из байка всё возможное, так как если ты хочешь сравнить два мотоцикла, то необходимо очень быстро ехать. Если же ты едешь медленно, то ты можешь получить представление о сцеплении или коробке передач. Для того чтобы сравнить два мотоцикла мне понадобилось проехать 6 кругов. Затем я вернулся в боксы и передал байк Бернарду. Наши действия с байком были те же самые, как и с Хондой. Однако сейчас атмосфера была другой, даже возможно немного устрашающей. На этот раз мы не были в команде Хонды, теперь мы были в Ямахе. Я зашёл в боксы, снял шлем, вынул беруши и капу. Всё то же самое как и обычно. Но чем-то отличалась обстановка. Везде царила тишина. Я не слышал ни слоняющихся повсюду техников и механиков, ни их болтовни, ни работающих приборов. Абсолютно ничего. Я оглянулся и заметил, что все механики, японские инженеры, производители шин Мишлен, все собрались вокруг и молча на меня смотрели. И тут до меня дошло, что все ждали что я им скажу после пары проделанных кругов. Все, кроме Джереми. Как обычно он был занят своими делами, так как он прекрасно знал что я обычно делаю по-возвращению в падок. Поэтому он был уже давно полностью вовлечён в работу. Но все остальные ждали от меня хоть каких-то комментариев. Они понятия не имели какова будет моя реакция, и именно поэтому не знали как себя вести.
Слепящий свет, проникающий в гараж, исчез поскольку как только я заехал в боксы механики сразу же закрыли за мной двери, создав интимную обстановку. Я глубоко вздохнул и собрался с мыслями. Я стал делиться впечатлениями о байке и о его поведении на треке. Первое впечатление было очень хорошее. Я настолько был уверен, что после первого для тестов я вздохнул с облегчением. Основная проблема была заложена в двигателе, а точнее в недостатке мощности. Я также заметил, что М1 иногда заносит. Я бы даже сказал, что мне преждевременно приходится закрывать ручку газа. На нём ты можешь отъездить только 5 быстрых кругов, так как уж очень быстро изнашиваются покрышки.
Я снова стал сравнивать М1 с Хондой. Даже когда изнашивались шины, мотоцикл был легко управляем. Вот почему на третий день тестов я захотел опробовать нестандартный четырехтактный двигатель. И тут я осознал, что у этого двигателя есть потенциал, но наряду и существенный недостаток: ему не хватало мощности. Это был самый медленный двигатель, но зато он позволял легко управлять байком. Двигателя хватало на 10 кругов, в течении которых я мог ехать со стабильной скоростью. Я старался не взвешивать проблему мощности и удобного управления байком. Я знал, что единственной важной проблемой является подача мощности. Я только пришёл с Хонды, поэтому мои запросы были велики.
"Нам следует остановиться на четарёхтактнике" – сказал я инженерам. Как только они вернулись из Японии, сразу же приступили к работе. Потом до меня дошло, для того чтобы выиграть на Ямахе превыше всего я должен ставить лёгкость пилотирования. Этому двигателю действительно не хватало мощности, но, по крайней мере, байк был слишком лёгок в управлении, и проходил все повороты без каких-либо проблем. Я уже смерился с тем, что буду проигрывать на прямых, но отыгрываться на поворотах. Так же я понял, как бы мы не пытались усовершенствовать М1, его двигатель никогда не будет столь же мощным как и у Хонды. Большой плюс двигателя был в том, что он не создавал проблем для ходовой части шасси и не позволял задней шине стираться в течениt гонки. Однако я хотел большего, мне нужен был мощный мотор. Но для этого мне следовало набраться терпения. Не всё так сразу.
На четвёртых тестах, которые состоялись в Австралии я получил модифицированный двигатель. Он стал мощнее, и несмотря на внесённые изменения он всё ещё подавал надежды. Когда меня выпустили на трек, никто не мог поверить своим глазам. Я был быстрее Жибернау и Эдвардса, показавших своё лучшее время на Хонде. Мы были безумно рады, и моё время на последнем круге дало хорошую перспективу на будущее. Однако я сказал: "Ребята, давайте не будем радоваться раньше времени. Нам нужно ещё подождать. Лучше никому об этом не говорить. Давайте, наоборот, скажем, что мы показали плохое время. Пусть все думают, что мы едим очень плохо".
Таким образом, с одной стороны я не хотел чтобы команда расслаблялась, а с другой стороны я хотел чтобы на следующих тестах в Барселоне думали, что я столкнулся с трудностями. Но я не уверен, что большая часть членов команды поняла для чего я всё это затеял".
"Для чего эта шифровка?" – спросил кто-то. "Мы же хорошо откатали. Почему бы не поделиться с миром новостью, что у нас есть неплохие шансы. Что изменится, если мы утаим результаты? Какая разница?"
"Большая! Просто не нужно чтоб кто-то другой об этом знал" – настаивал я.
Все смотрели на меня в замешательстве, и не могли понять в чём же заложен смысл моей идеи, и мне пришлось объяснить ещё раз.
"Просто если мы всем расскажем как у нас всё хорошо, то другие команды начнут работать ещё усерднее, особенно Хонда".
Постепенно она стали понимать в чём заключалась вся суть. Мы знали, что Хонда уверена в своих силах, точнее слишком уж уверена. Но именно такой расклад нам подходил больше всего.
Мы хотели чтобы они действительно были уверены в себе, чтобы они думали, что они намного впереди нас. Все до единого были уверены, что мы ничего не добьемся. В марте стало очевидно на сколько они были уверены, что в этом году титул вновь достанется им. И я хотел чтоб они продолжали так думать.
В течение всех зимних тестов мы больше не были столь же быстрыми. Иногда мой байк действительно шёл медленно, а иногда нам намеренно приходилось претворяться, что у нас есть какие-то проблемы. Однако наше отставание от лидеров не было столь уж большим.
Тем не менее вскоре действительно возникла проблема, причину которой я никак не мог найти.
"Как такое возможно? Я торможу и чувствую, что что-то работает совсем не так как должно. Руль немного нестабилен, да и тормоза работают с какой-то задержкой что ли" – попытался я объяснить команде. Но никто ее мог найти тому объяснение.
Эта проблема мучила меня на протяжении трёх гонок. Однако, не смотря на это я выиграл первую гонку в Увелкоме. Но тому было объяснение – трек очень гладкий и на нём есть мало точек торможения. Однако эта трасса очень отличается от Хереса и Ле Мана, где я финишировал только четвёртым и столкнулся с чередой проблем.
Сразу же после Гран-При Франции мы обнаружили причину всех проблем – это была передняя вилка. Она не работала должным образом, и когда я был вынужден жёстко тормозить она давила на шину и дальнейшем приводила её в негодность. Никто не знал, что малейший дефект передней вилки может повлиять на износ шин. Кто только мог подумать?
Ohlins пользовалась меньшим спросом по сравнению с Showa, да и в последние годы никто из гонщиков не нуждался в новых передних вилках. В любом случае я стал тесно сотрудничать с инженерами Ohlinс, и они во всем отвечали мне взаимностью. В результате они разработали новую переднюю вилку.
Когда я и бывшие члены Хонды перешли в Ямаху, то механикам Ямахи пришлось поменять двигатель и из-за этого изменить амортизатор, что привело к изменению наклона вилки.
Механики были свободны в своих действиях и если Вы даёте подобную свободу людям, которые не достаточно разбираются в том, что они делают, то их сущность заключается в том чтобы просто что-то починить на скорую руку. Тогда в этом случае и возникают проблемы. Отсюда и вызванное смятение и неразбериха. Именно с этим и столкнулась Ямаха в 2003 году.

Все права на перевод защищены. Копирование и любое цитирование текста запрещено!

(c) Прудникова Анастасия

Купить книгу: http://www.amazon.co.uk/What-If-Had-Never-Tried/dp/1844138801

Main



Hosted by uCoz